Лет 10 назад я начал писать фантастический рассказ в толстой тетрадке. Мой друг Дамир придумал для него название — «Ветер дует со стороны гор». Мы тогда жили в общежитии в Алматы, и рядом были горы. Иногда по вечерам с их стороны дул прохладный ветер.
Я несколько раз пытался возвращаться к этому проекту, но никогда не понимал, о чем этот рассказ. Всегда было много идей, но никогда не было структуры и понимания смысла.
За это время рассказ разросся до примерно 1/8 размера небольшого романа, получил четыре параллельных версии и два разных стиля. Как любой профессиональный прокрастинатор, вместо того, чтобы двигаться вперед, я иногда решал “переписать прошлую главу”.
В прошлом году я, наконец, собрал все, выкинул лишнее и оставил одну версию. Теперь медленно работаю над ней, не переписываю прошлые главы и не делаю параллельных версий.
Хочу постепенно выкладывать главы сюда. Буду рад любому фидбеку, но главное — хочу узнать, сколько людей вообще потянет читать после первого абзаца. Пользуясь случаем, включил в блоге комментарии.
Все опубликованные главы одним большим документом можно найти на rakh.im/veter.
Очень часто дни в моей жизни не имеют конкретной цели. Думаю, это не плохо и не хорошо. Это не безысходность или страдание, это просто нейтральный факт. Однако, время от времени появляются дни настолько гармоничные, что с самого утра я вижу скромный, но чрезвычайно приятный алгоритм, последовательность действий, которые сами по себе будут целью. Пожалуй, рассказав кому-то о своих радостях, я рискую показаться жалким.
Сегодняшний алгоритм был одним из самых лучших: засидеться допоздна на работе, выйти в тихий ночной город, пройти до дома пешком сквозь влажный воздух темного парка, выкурить сигарету по пути, зайти в квартиру, включить музыку, принять душ, приготовить и съесть макароны с сыром и свежемолотым черным перцем, налить дымного виски и почитать Фрэнка Герберта, толстую книгу в красном переплете.
Когда все идет по плану, сам факт совпадения ожиданий с реальностью вызывает непонятные, чуть заметные ощущения радости. Даже когда ожидания минимальны, а реальности совсем не интересно противостоять тебе. Я шел по парку в разгар реализации своего алгоритма, выкуренная наполовину сигарета приятно хрустела на фоне влажного воздуха. Медитативное состояние резко оборвал невысокий, худой человек, пытающийся совладать с зажигалкой. Он обогнал меня, пробурчал что-то среднее между «извиняюсь» и «начинается», прошел резким шагом несколько метров вперед, а потом резко остановился и развернулся. На секунду я испугался, но не успел почувствовать этого, лишь получил информацию.
– Дай прикурить, пожалуйста, – сказал он.
Я продолжил не спеша шагать в его сторону, остановился и протянул ему спички. Худой человек рефлекторно потряс коробку, достал спичку, рассмотрел её с любопытством, резко зажег и попытался закурить. Огонь на мгновение осветил вытянутое лицо, резкие, но не агрессивные скулы и очень темные глаза. Человек выглядел нетипично, ну, или я совсем отвык от ночных незнакомцев. Десятки ассоциаций всплыли и тут же исчезли в глубине фантазии. Лицо напоминало персонажа фантастических книг, которые я так любил. В такие моменты мне казалось, что я могу писать. Этот худой человек с легкостью может превратиться в капитана… нет, механика космического корабля, потерпевшего крушение на нашей планете.
Сигарета упала на землю, человек невнятно чертыхнулся и обессиленно выдохнул. В лицо ударил неузнаваемый запах табака или каких-то трав, которыми, судя по всему, увлекался незнакомец. Мы оба посмотрели вниз, где в небольшой луже плавала его сигарета, а вслед за ней туда отправилась потухшая спичка.
– Вы… У вас есть зеленые сигареты? Я очень устал…
Я поймал себя на мысли, что улыбаюсь, но тут же остановил себя: возможно, я оскорбляю его таким поведением.
– Нет, зеленых нет. Есть красные, Мальборо, – я протянул ему пачку. – Никогда не слышал. А они работают? – Ну, свою функцию вроде выполняют, – снова улыбнулся я. Кажется, все нормально, человек просто устал.
Он достал сигарету из пачки, рассмотрел её со всех сторон, понюхал, и, наконец, поджег. Затянувшись, худой человек достал дымящуюся палочку изо рта и начал смотреть то на нее, то на меня, как будто ожидая чего-то. Я вернул спички и пачку в свои карманы и стал шагать дальше. Незнакомец зашагал рядом.
Все происходящее было слишком странным.
Мы шли рядом и молчали. Докурив сигарету примерно до середины, человек разочарованно вздохнул и выкинул её в кусты.
– Нет, они не работают. Но я вас не виню, не волнуйтесь.
Но я уже начал волноваться. Очевидно, что под «зелеными сигаретами, которые работают» космический механик подразумевал что-то совсем другое, что-то, чего у меня нет и быть не может. На этом наша встреча должна была закончиться, но он продолжал идти рядом. Я попробовал постепенно замедлять или ускорять шаг, но он продолжал упрямо идти параллельно со мной.
– Вы же понимаете, что у меня нет другого выбора. Осталось немного, минуты две. Я вам очень признателен. Кстати, меня зовут Марсель. А вас?
Я с детства немного стеснялся своего имени, но по сравнению с Марселем оно было не таким уж и необычным.
– Адам, – услышал я свой тихий голос. – Но, честно говоря, я не понимаю… До чего осталось минуты две? – До доставки. Двум людям дают приоритет, поэтому пока мы идем вместе – все хорошо и…
Тут он остановился и начал судорожно обстукивать карманы своего пиджака. Я, почему-то, тоже остановился и продолжил наблюдать за развитием его паники. Нащупав что-то во внутреннем нагрудном кармане, Марсель замер, все его тело расслабилось и осело под одеждой. Это облегчение распространилось даже на меня. Он снова с силой выдохнул, но теперь, кажется, был доволен. Мне стало настолько любопытно, что я спросил:
– Ну, получилось? – хотя и не понимал, что должно было получиться. – Получилось. Даже быстрее, чем я думал. У вас, видимо, хорошая карма. – У меня очень хорошая карма, – подтвердил я.
Из пиджака Марсель достал тонкий прямоугольник, напоминающий портсигар. Открыл его и протянул мне. Я взял красивую, идеально ровную сигарету зеленого цвета и положил за ухо.
– Спасибо. – Вам спасибо. Без вас бы застрял в этой д… в этом месте.
Он закурил, и мы снова зашагали рядом. Я не собирался пробовать неведомую субстанцию. Судя по густому дыму и запаху, это была какая-то сигарилла или очень душистая сигарета с добавками то ли ягод, то ли марихуаны.
– А эти сигареты работают? – спросил я, стараясь запомнить эту странную встречу, пока она еще не закончилась. – Эти точно работают. Ну, удачи, Адам. Не застревай здесь. Мне пары лет хватило – страшная скука.
Я смотрел вперед и по бокам, и в какой-то момент потерял огонек его сигареты в боковом зрении. Пытаясь сформулировать вопрос – «где здесь?», «что значит работают?» – я повернулся к нему, но увидел лишь тропинку и деревья. Марселя нигде не было видно, на его месте лишь остывали последние остатки густого дыма.
—
Не смотря на беспардонное нарушение моего алгоритма, эта необычная встреча только улучшила настроение. В моей жизни не хватало странностей, но я понимал это лишь тогда, когда странности случались. Кто этот необычный человек? Что это за сигареты, которые работают, и как он их «заказал»? Куда он исчез? Без сомнения, правда была банальной и скучной. Наверняка, это нездоровый человек, хоть и безобидный. Но я его скорее всего никогда больше не встречу, поэтому правда совсем не интересна и не имеет значения. Волшебство странности в том, что правда забыла о ней. Или я забыл о правде.
На меня нахлынули воспоминания об этих сказочных детских ощущениях новизны и необычности окружающего мира. В те годы в каждом подвале меня ждали сокровища или забытые инопланетянами аппараты. Каждый кусок выкинутой кем-то бытовой техники мог с одинаковой долей вероятностью быть бесполезной микросхемой или машиной времени, от которой зависит судьба Солнечной Системы. Каждый бегущий по улице человек или убегал от агентов разведки или опаздывал на встречу с повелителем мутантов. Иногда эти воспоминания возвращались в негативном свете, и мой скучающий разум взрослого человека лишь покрывал фантазии ругательствами. Глупый, глупый ребенок, навыдумывал ерунды.
Но сегодня воспоминания были в гармонии с настоящим. Да, я был глупым ребенком, но сейчас я глупый взрослый. Глупый, глупый взрослый, навыдумал, что ничего волшебного не существует.
«Если все странности объяснимы, то лучше оставить некоторые без объяснений», – записал я в своем дневнике.
«Какая глубокая и бессмысленная фраза», – добавил в конце и взялся за ужин.
В соответствии с планом, через полчаса я уже сидел в кресле со стаканом шотландского виски и томом «Дюны». Но читать её совсем не хотелось. Тот фантастический мир манил как и раньше, но прямо сейчас, в это мгновение, хотелось чего-то в нафантазированном мной стиле. Механик с космического корабля застрял на Земле. Худое, будто выточенное из камня лицо это результат несовместимости инопланетной пищеварительной системы и земной еды. Заказ особых сигарет из космоса, телепортация пачки извне во внутренний карман пиджака. Пиджак, пиджак вообще превращается в изолированный от внешней среды скафандр, если такое нелепое и неповоротливое слово можно применить к этому триумфу инопланетной инженерии. Пиджак Марселя защищает его от непогоды, вакуума, радиации и врагов.
Ничего похожего в моей библиотеке не было, поэтому я начал писать в дневнике сам: «Все возможные красные огни мигали невпопад, но адмирал Мада не показывал своего волнения. Весь корабль трясло, по кабине летали осколки посуды и мелкая техника… “Марсель, двигателям конец, уходи оттуда, это приказ!” – закричал он. “Я могу, адмирал, я могу все исправить если…” Связь оборвалась…»
Я сделал глоток и придвинулся к столу. Я был уверен, что не допишу и первую главу, но решил получить удовольствие хотя бы от нескольких часов работы. Надежда сохранить детское ощущение реальности нереальности не давала мне покоя.
Через сорок минут виски закончился. Вся спина и плечи сильно затекли и требовали разминки. Мой рассказ уже довел адмирала до полусмерти, а Марсель скитался по незнакомой ему планете Земля в поисках способа вернуть своего командира к жизни и вернуться домой. Что дальше – непонятно. Как обычно, идея, которая мне казалась идеей для сюжета, на самом деле оказалась идеей для фона. Все это здорово, но еще ничего нет.
Я подошел к окну, на подоконнике лежала немного помятая пачка Мальборо, а рядом валялась сигарета Марселя. Она была длиннее обычных сигарет и чуть толще. Фильтр, обертка и внутренности имели одинаковый, темно-зеленый цвет. Ощущение опасности совсем притупилось, Марсель из парка и Марсель из моих исписанных страниц соединились в одного персонажа, которому я сочувствовал и верил. Я хмыкнул, криво улыбнулся и закурил неизвестную сигарету.
Она была очень крепкая, но по ощущениям горела слабее, как будто с более низкой температурой чем привычный табак. Приятный, густой дым напоминал сладкую вату, обтягивающую весь рот. В первый момент не было никакого вкуса, но потом сразу миллион вкусов стали взрываться внутри: табак, дождь, мед, какие-то кислые ягоды… «Приятная, классная штука», – подумал я, достал сигарету изо рта, посмотрел на струйку дыма, спешащую покинуть огненный кончик. За окном было темно, внутри комнаты горела грустная лампа над письменным столом. В отражении на стекле я увидел свои желтые, исписанные листы. «Адмирал Мада…», – сказал я вслух и представил, что эту комбинацию звуков вполне можно было бы услышать в фильме. Взгляд сфокусировался на моем отражении. Лицо было окутано дымом, резкие тени выглядели очень драматично. Я затянулся еще раз, сощурив глаза от новой порции густого дыма, а когда вновь раскрыл глаза, увидел свое отражение намного четче и мягче, без контрастов и темноты под бровями. Белая пелена скрыла все, кроме отражения лица, и в стекле уже не было видно ни комнаты, ни лампы, ни рукописи. Я выдохнул, повернулся и не увидел ничего знакомого. Моей комнаты больше не было.
—
Я резко повернулся назад и встретился глазами со своим отражением. Оно было испуганным, глаза широко раскрыты. Я повернул голову наверх – в небо уходила темная стеклянная стена небоскреба и терялась в тумане на высоте нескольких сот метров. Туман был один в один как дым сигареты, которая к этому моменту уже почти потухла. Дымка двигалась медленно, как в фильме.
Еще несколько секунд я осматривал свои руки, ноги, бетонный пол, небо и крутился на месте как нервный пёс. Моей комнаты нигде не было, я был в центре какого-то бесконечно карикатурно-пустынного города, дул легкий ветер, а в тумане над головой чувствовалась какая-то жуть. С опозданием закружилась голова, я зашатался и сел на влажный бетон. Голова бессильно запрокинулась назад, и я уставился в небо.
– Что… – я смог выдавить из себя. Голос был хриплый, то ли от крепкого табака, то ли от удивления, если это всепоглощающее чувство можно так назвать. Вернулось еще одно детское ощущение, которое не вспоминалось, кажется, ни разу за последние десятки лет, никакая книга или фильм не способны были вызвать её. Идеальный, съедающий все ужас, абсолютная темнота и звенящая тишина страха. Никто и ничто мне не поможет, я навсегда потерян и забыт.
Наверное, это галлюцинации. Большой ошибкой было попробовать эту сигарету. Я закрыл глаза и попытался успокоиться под гулкий звук сошедшего с ума сердца. Раз. Два. Три… Чёрт! Чёрт-чёрт-чёртов-чёрт! Я нервно вскочил, от резкого движения голова закружилась еще сильнее, я шагнул вперед и уперся руками в стеклянную черную стену. На ощупь это было обычное стекло, холодное и немного влажное. Хотя нет, это мои ладони, мокрые от пота. Упершись обеими руками в здание, я опустил голову и посмотрел на асфальт. Там лежала частично сгоревшая сигарета. Я поднял её в надежде увидеть в зеленой палочке хоть какое-то объяснение происходящему. Поднял голову – в отражении в стекле снова появилась моя лампа. Очередной резкий разворот. Я снова в своей комнате.
—
Я никогда не верил в существование неотличимых от реальности галлюцинаций. Наверное, боялся представить, что мозг может вот так взять, и полностью обмануть сознание. Абсолютная, непоколебимая реальность реальности это последний предел, перейдя который можно просто забыть о восприятии реальности как о чем-то имеющем смысл.
Разве бывают такие наркотики, которые генерируют несколько секунд четких, совершенно реальных галлюцинаций, при этом не вызывают побочных эффектов?
Прошло примерно два часа. Естественно, я не мог заснуть. Писать тоже не хотелось. Хотел прогуляться, но почему-то идея пустого ночного города сильно пугала. Единственное комфортное место в мире сейчас тут, в моей квартире.
Неизвестная сигарета была выкурена на процентов десять. Начальный страх постепенно улетучился, осталось любопытство. Насколько я могу судить из своего небогатого опыта исследования неизвестности: любопытство, освободившееся от страха, это самое сильное любопытство.
До рассвета оставалось часа три. Я решился проверить свою гипотезу еще раз. Конечно, это безумие, и если задуматься, то все это больше похоже на отговорку, на высосанную из пальца причину попробовать сигарету еще раз. Допустим, сигарета — некий наркотик, неизвестный город — очень качественная галлюцинация. Это легко доказать с помощью простого эксперимента.
Мой мобильный телефон был довольно старым барахлом, но в ней была камера с возможность снимать короткие видео. Я зажал телефон между двумя книгами, направил объектив на окно и нажал «запись». Я знал, что больше нескольких десятков секунд эта камера не снимет, и это дало мне дополнительную мотивацию не медлить и как можно скорее закурить «волшебную» сигарету.
Ощущения повторились точь-в-точь. Клубы дыма, мое отражение в окне, легкий ветер, внизу вместо ковра уже виден бетонный пол, наверху — бесконечная стена.
Твою мать! Идентичная галлюцинация. Совершенно реалистичная.
Я потрогал стену. Потом пол. Все очень, очень настоящее. Посмотрел по сторонам: стеклянное сооружение уходило в разные концы до самого горизонта. Слышался легкий гул, как будто где-то глубоко работала стиральная машина. Я сделал шаг назад, развернулся. Впереди было большое пустое пространство, бетонный пол и редкие черные точки, какие-то отметки, хаотично разбросанные по всей поверхности. Ближе к горизонту виднелись какие-то сооружения, возможно, такие же как эта высокая стена или здание за моей спиной.
Я представил себя в компьютерной игре. Идеально плоская земля, которую кто-то от скуки покрыл бетонными блоками, а потом расставил в случайном порядке бесконечно высокие сооружения из стекла. Было ощущение полной безжизненности, как будто это сохраненная игра, пылившаяся на задворках чьего-то жесткого диска.
В этот раз я чувствовал себя спокойнее. Возможно, потому что это был эксперимент, а эксперимент всегда звучит безопаснее, чем просто слепое движение.
Пора возвращаться. Я провел здесь уже, наверное, минуту. Камера скорее всего уже остановила запись, и на видео можно увидеть, как я с отсутствующим взглядом кручусь возле окна. Так… Как я вышел из этого состояние в прошлый раз? Сигарета! Я осмотрелся, да, вот она, валяется на бетонном полу как и в прошлый раз. Я поднял и осмотрел её. Так… Вот мое отражение в стеклянной стене. Закрыл глаза. Открыл. Кажется, в отражении теперь виден огонек от моего телефона. Да! Я радостно развернулся, но вместо своей комнаты увидел все то же громадное, плоское поле мертвого бетона.
Самое время почувствовать страх.
Нужно просто повторить все свои действия. Я сел на бетон, как в прошлый раз. Встал, уперся руками в стену. Кинул сигарету на пол, посмотрел на нее, поднял голову. Мое отражение в стекле испытывало ужас. Я представил себе свою комнату, достаточно четко. Диван, книги, стол. Стакан для виски…
Черт! Ничего не выходит!
Я боялся двигаться. Наверное, в этот раз я вдохнул гораздо больше дыма, и эта странная галлюцинация никак не закончится. Нужно просто подождать. Хорошо, что здесь нет никаких монстров или какой-нибудь еще жути. На самом деле, галлюцинация довольно скучная.
Прошла примерно минута. Потом еще одна. Ничего не происходило. Я смотрел на свое отражение, а оно все также было окружено ничем вместо того, чтобы быть частью моей квартиры. Страшное, страшное ничто. Ужас отступил, но любопытство ушло вместе с ним. Теперь я был полон апатичного страха. Все плохо, и я не имею никакого контроля над происходящим.
Оказывается, тот тихий гул все это время нарастал, и я только сейчас заметил, что шум от него уже вызывает физический дискомфорт. Звуки вполне органично влились в мое преобразование из любопытного экспериментатора в бессильную жертву нереальности. Я приложил ухо к холодному стеклу. Звук определенно доносился изнутри. Постучал по стене: глухой звук, как будто стекло было толщиной в метр. Гул продолжал нарастать. Теперь это похоже на турбину взлетающего самолета.
Интересно, могу ли я получить физические повреждения в этом состоянии? Думаю, да. Если мозг поверит, что я оглох от страшного шума, то я оглохну в реальности, как минимум на некоторое время.
Прошло уже неизвестно сколько времени. Ничего не менялось кроме звука из-за стены. Я отошел на несколько метров и начал движение вдоль нее, понимая, что это не имеет смысла: у стены не было конца до самого горизонта, она выглядела одинаково плоской, без каких-либо выделяющихся элементов. Высоко над ней висело густое облако, неба не было видно нигде.
Решив осмотреть себя, я понял, что внешний вид и одежда перешли вместе со мной из реальности в галлюцинацию: я был в кроссовках, которые любил носить дома как американец, в старых серых брюках и простой белой футболке. В карманах было пусто.
Нужно хорошенько подумать. Если все это — плод моего воображения, то я, будучи далеко не самодеструктивным человеком, должен помогать сам себе. Я должен нафантазировать выход из этого состояния, ну или как минимум какую-то помощь. Я хочу попасть домой, выйти из этого состояния, поэтому должно случиться что-то, что поможет мне. Реальность должна подстроиться под своего создателя, верно?
Внезапно, гул, уже агрессивно громкий, остановился. Весь мир погрузился в тишину, в ушах звенел остаточный рев. Через пять секунд — сильный металлический удар, как будто столкнулись чугунные батареи огромных размеров. Уверен, звук издала та же субстанция, что гудела все это время. Потом еще один удар, чуть тише. Потом, почти сразу, еще один, еще тише. Потом, с увеличивающейся частотой последовали новые, удаляющиеся удары. Похоже на звуки трогающегося поезда, когда по ходу движения в ход включаются все новые и новые вагоны.
Я крепко закрыл глаза в надежде, что могу наконец выйти из этого состояния. Пытался сосредоточиться, но с каждым новом ударом реальность происходящего вбивалась все глубже и глубже в меня. Наконец, удары прекратились на пару секунд, и пока в ушах еще висел остаточный звон, все пространство наполнилось самым жутким звуком во вселенной. Как будто миллионы тяжелых медных тромбонов стали играть самую низкую ноту. Если бы звук был веществом, то этот звук был бы кипящим свинцом, заливающим все в мире. Тщетно, я закрыл уши и весь сжался, но это совершенно никак ни на что не повлияло.
Паникуя, я смотрел по сторонам. Изумление это, пожалуй, единственное, что помогло мне не сойти с ума от адского рева. В этот раз я хотя бы понимал, что издает звук: бесконечно длинная и высокая стена двигалась, ехала, словно по рельсам, едва заметно. Сначала вдоль, в правую от меня сторону, потом к движению добавилось еще одно направление и стена поехала уже по диагонали, в мою сторону. Я побежал. Из-за однородной структуры стены и её гнетущей бесконечности было сложно ощущать скорость. Мое движение и движение самой стены никак не влияло на звук, продолжавший заменять собой все существующее.
Вскоре, я выдохся, начал задыхаться, а стена, кажется, разгонялась и продолжала лететь на меня. Теперь было понятно — стена близко и мне не убежать от нее. Еще раз взглянув по сторонам, я удостоверился, что конца нигде не видно и оббежать стену не получится. Я продолжил бег, в надежде оставаться как минимум в нескольких метрах от стены, но она продолжала ускоряться, а я — замедляться.
Я сделал рывок. Стена стала сначала будто стоять на месте, а потом медленно отдаляться. Несколько мгновений я был даже воодушевлен, как будто мне удавалось убежать от хищника.
Единственная надежда — стена остановится раньше, чем я.
Еще пара минут и я упал. Это были последние резервы моего организма, не привыкшего к бегу. Горло горело, руки и ноги тряслись, пот капал на влажный бетонный пол и сливался с темной поверхностью. Еще секунд десять и стена размажет меня по поверхности как кусок теплого масла. Поначалу я думал, что смогу просто сесть и поехать, пусть стена толкает меня вперед. Но сейчас сомнений не было — стена ехала слишком быстро, а бетонный пол был слишком неоднородным.
Неужели, жуткий звук миллиона адский тромбонов это последнее, что я услышу?
Стена была уже совсем рядом. Я поднял мокрую от пота голову, еще раз посмотрел наверх — бесконечность, направо — бесконечность, налево… Однородную стеклянную поверхность стены что-то нарушало.
Я вскочил и побежал вперед из последних сил, стараясь рассмотреть темное пятно, двигающееся вместе со стеной по направлению ко мне. Кажется, это дыра, что-то вроде открытой двери или окна. Это мой единственный шанс. Задыхаясь, я синхронизировал свой бег с движением стеклянного монстра таким образом, чтобы оказаться рядом с дырой, трясущиеся ноги сумели скоординировать финальный прыжок, и я приземлился на что-то металлическое внутри стены. Ужасный звук стал более щадящим и глухим. Кромешную тьму нарушал единственный источник света — окно, в которое я умудрился влететь. Теперь я ехал внутри, как насекомое в поезде. С этой стороны во все стороны до бесконечности была чернота.
